Никола Тесла

Совет: Зарегестрированные пользователи видят меньше рекламы Регистрация | Вход
RSS Новости | RSS Статьи
Последние статьи
Теги
биография Теслы в фотографиях генератор вечный двигатель вымыслы Властелин мира схема трансформатор теслы динамомашина патент изобретения вышка видео беспроводная энергия свободная энергия холодное электричество Эдвин Грей Тесла Биография годы жизни статьи Работы взгляды высоковольтные источники генератор Тесла занимательная физика
Никола Тесла
Биография Николы Тесла [15]
Ранние годы; Венгрия и Франция; Америка; Работа у Эдисона; Лаборатория в Нью-Йорке; Колорадо Спрингс; Проект «Уорденклиф»; После «Уорденклифа»; Смерть; Наследие Теслы

Мифы и легенды [19]
Бумаги Теслы; Электромобиль Теслы, Вечный Генератор, Лучевое оружие; Машина землетрясений; Энергетическое оружие Тунгусский метеорит; Антигравитация Сверхспособности Теслы.

Книги, Статьи, Интервью [19]
Оригиналы интервью разных лет, переводы интервью с Теслой, Книги по главам, Автобиография Николы Тесла.

Интересные данные про Теслу [6]
Современное наследие Теслы, интересные факты, цветные фотографии

Изобретения и научные работы [17]
Переменный ток; Теория полей; Радио; Резонанс; Беспроводная передача энергии.

Наследие Теслы [9]
Личность Николы Теслы [3]
Интересы; Странности; Отношения к людям Отношение к браку, личная жизнь.

Видеосборники [9]
подборки видео с Ютуба о Тесле, потоковые фильмы, ссылки на плей-листы.

Воплощение идей Теслы [7]
Альтернативная энергетика; Машины и приборы построенные на идеях Теслы;

Патенты [17]
переводы патентов Теслы

Каталог статей о Николасе Тесле



Тесла о вредном воздействии трубок Рентгена и Ленарда


Electrical Review – 5 мая 1897 года

Быстро растущее использование трубок Ленарда, Рентгена и Крукса в качестве врачебных инструментов или инструментов для исследований в лабораториях делает желательным – осо­бенно принимая во внимание вероятность определенных вред­ных воздействий на человеческие ткани – изучение природы этих воздействий. Это следует сделать, чтобы выяснить условия, при которых они наиболее вероятно имеют место, и (что особенно важно для практикующего врача) чтобы составить понятные и простые правила использования такой аппаратуры, дабы не нанести вред пациентам. Что-то наподобие существующих пра­вил применения надежных лекарств.

Как я отметил в предыдущем сообщении (см. Electrical Review от 2 декабря 1896 года), ни одного экспериментатора не надо удерживать от свободного использования рентгеновских лучей из-за боязни их вредного воздействия. Совершенно непра­вильно распространять суждения, которые могут препятствовать прогрессу и вызывать предубеждение против очень полезного и многообещающего открытия.

Однако не будет похвальным и игнорирование опасностей теперь, когда мы уже знаем, что при определенных условиях они действительно существуют.

Я считаю, что необходимо быть осве­домленным об этих опасностях, поскольку предвижу повсемест­ное применение новой аппаратуры, способной использовать лучи несравненно большей мощности. В научных лабораториях инструменты обычно находятся в руках персонала, квалифици­рованного в своих действиях и способного хотя бы примерно оценить размеры влияний, а недостаток осторожности персонала – при современном состоянии наших знаний – вполне можно уловить. Но есть и другая (весьма большая, кстати) группа лю­дей, имеющих дело с названными выше приборами. Это прежде всего врачи, которые четко оценивают огромные выгоды, извле­каемые из правильного применения нового принципа. Это и многочисленные непрофессионалы, которые очарованы красотой новых демонстраций и увлеченно занимаются экспериментирова­нием во вновь открытых областях. Многие из тех и других не вооружены специальными знаниями электрика, и все эти люди нуждаются в надежной информации от экспертов, и для них главным образом написаны следующие строки. Однако ввиду того, что мы пока еще далеко не все знаем о природе этих лучей, я бы хотел, чтобы последующие утверждения рассматривались как неофициальные, а базирующиеся на добросовестности моих научных работ и на доверии к безошибочности моих ощущений и наблюдений.

С тех пор как открытие профессора Рентгена было обнаро­довано, я проводил исследования в направлениях, указанных им, и с превосходной аппаратурой, производящей лучи значительно большей интенсивности, чем это возможно при использовании обычных приборов. Обычно мои трубки были способны показы­вать тень от руки на фосфоресцентном экране на расстоянии 40 или 50 футов и даже более; я и несколько моих ассистентов подвергались воздействию этих колб по нескольку часов в течение рабочего дня, и хотя мы подвергались опасности еже­дневно, не было замечено ни малейшего вредного воздействия, при условии что применялись определенные меры безопасности. Напротив, было ли это совпадение, или влияние лучей, или результат какой-то вторичной причины, присутствовавшей при работе с колбами – как, например, образование озона, – но мое собственное здоровье и здоровье еще двух человек, которые подвергались воздействию лучей ежедневно, более или менее улучшилось, и, какая бы ни была причина, но мучительный кашель, от которого постоянно страдал Z, полностью прекратил­ся. Аналогичные улучшения наблюдались и у другого моего сотрудника.

При получении фотографических изображений или при изу­чении лучей я использовал тонкую алюминиевую пластину или тонкую сетку из алюминиевой проволоки, которая ставилась между трубкой и человеком и подсоединялась прямо к земле или через конденсатор. Я принял это предостережение, поскольку мне было известно задолго до этого, что определенное раздра­жение кожи вызывается очень сильными потоками (стримерами), формирующимися на небольших участках на теле человека из-за электростатического влияния ввода переменного высокого потен­циала. Я обнаружил, что появление этих стримеров и их вредные последствия можно предотвратить использованием в качестве защитного экрана пластины или проволочной сетки, расположен­ных и подсоединенных так, как было описано выше. Было замече­но, однако, что упомянутое вредное влияние не убывает посте­пенно, по мере роста расстояния от ввода, а прекращается внезапно. Я не могу дать другого объяснения раздражению кожи, кроме влияния озона, который вырабатывался в большом коли­честве.

Во всяком случае, такое объяснение выглядит вполне убедительным, и другого мы пока предложить не можем. Послед­няя упомянутая особенность также согласовывалась с этой точ­кой зрения, так как выработка озона прекращается внезапно на определенном расстоянии от ввода, делая очевидным тот факт, что абсолютно необходима определенная сила (интенсивность) воздействия, как в процессе электролитического разложения.

Выполняя последующие исследования, я постепенно изме­нил аппаратуру несколькими способами, и тотчас же у меня появилась возможность наблюдать вредное влияние, следовав­шее за облучением. Какие же изменения я ввел? Во-первых, не использовался алюминиевый экран; во-вторых, использовалась трубка, в которой вместо алюминия была платина либо в каче­стве электрода, либо в качестве отражательной пластины; и в-третьих, расстояние, на котором имело место воздействие, было меньше, чем обычно.

Не потребовалось много времени, чтобы убедиться: вве­денная алюминиевая пластина была очень эффективным сред­ством против повреждений, поскольку рука могла находиться за ней долгое время, при этом кожа не краснела, а без этой пластины рука очень быстро и постоянно краснела.

Этот факт убедил меня в том, что какая бы ни была природа вредного воздействия, оно в большой степени зависело либо от электро­статического воздействия, либо от электризации, либо от вторич­ного воздействия первых двух, сопровождающегося образовани­ем стримеров.

Эта мысль дала мне возможность объяснить, почему ис­следователь мог наблюдать колбу на протяжении любого отрезка времени, столько, сколько он держал руку перед телом, – как при эксперименте с флуоресцентным экраном – с превосходной невосприимчивостью всех частей тела. За исключением руки. Это также объясняло, почему ожоги в некоторых случаях возникали на противоположной стороне тела, примыкающей к фотографи­ческой пластине, в то время как участки тела, на которые было прямое воздействие и которые находились значительно ближе к колбе и соответственно подвергались более мощным лучам, оставались незатронутыми (без ожогов). Теперь можно объяс­нить, почему пациент испытывает ощущение покалывания на подвергаемой облучению части тела всякий раз, когда имеет место вредное воздействие. И, наконец, эта точка зрения согла­суется с многочисленными наблюдениями, в ходе которых фикси­ровалось, что вредные воздействия имели место, когда присут­ствовал воздух, одежда, даже толстая, но не обеспечивавшая защиты, в то время как эти воздействия практически отсутство­вали, когда был слой жидкости, через который легко проникали лучи, но исключались все контакты воздуха с кожей.

В дальнейшем, на втором этапе исследований, я сравнивал колбы, содержащие только алюминий, с теми, в которых сверх того присутствовала платина в качестве активного тела, и вскоре стало возможным с достаточной очевидностью рассеять все сомнения, поскольку последний из упомянутых металлов был значительно более вредным. В поддержку этого утверждения можно сослаться на один из экспериментов, который к тому же может проиллюстрировать необходимость принятия мер предо­сторожности при работе с колбами очень высокой мощности. Чтобы выполнить сравнительные тесты, были сделаны две труб­ки Ленарда улучшенной конструкции. Обе содержали вогнутый катод или отражатель 2 дюймов в диаметре, и обе были снабже­ны алюминиевой заглушкой. В одной из трубок был сделан катод­ный фокус для совмещения с центром крышки; в другой – катодный поток концентрировался на платиновой проволочной сетке, установленной на стеклянном стержне по оси трубки, на небольшом расстоянии перед окном. В каждом случае металл утончался в центральной части до таких размеров, что едва мог противостоять внутреннему давлению воздуха. Изучая действие трубок, я подносил одну руку к той, которая содержала только алюминий, а другую – к трубке с платиновой сеткой. Включив пер­вую трубу, я с удивлением наблюдал, как алюминиевое окно издавало чистый (ясный) звук (сигнал), согласующийся с ритми­ческим импульсом катодного потока. Поместив руку достаточно близко к окну, я отчетливо почувствовал, что что-то теплое ударяло в нее. Ощущение было очевидное и, не говоря уже об ощущаемом тепле, очень сильно отличалось от чувства покалы­вания, возникающего от действия стримеров или незначительной искры. Затем я исследовал трубку с платиновой сеткой. Никакой звук не издавался около алюминиевого окна, вся энергия удара, по-видимому, тратилась на платиновую сетку, которая станови­лась раскаленной (светилась от нагрева). Материал, составляв­ший катодный поток, был настолько размельчен (раздроблен), что тонкий металлический лист не мог составить никакой матери­альной преграды для его прохождения.

Если большие куски сильно стукаются о сетку с крупными ячейками, тогда на нее оказывается значительное давление; если, напротив, куски очень маленькие в сравнении с ячейкой, давление может не обнаружи­ваться вовсе. Но хотя стекло не вибрировало, я тем не менее снова отчетливо чувствовал, как что-то ударяло в руку, и чувство тепла было сильнее, чем в предыдущем случае. По воздействию на экран не было очевидных различий между двумя трубками – обе окрашивали его очень ярко, и четкость (резкость) изображе­ния теней была одной и той же, насколько возможно было судить. Я смотрел через экран на вторую трубу несколько раз, только когда что-то отвлекало мое внимание, и лишь 20 минут спустя я обнаружил, что рука, которая подвергалась воздействию этой трубы, сильно покраснела и распухла. Думая, что это произошло из-за какого-то случайного повреждения, я снова обратился к изучению платиновой трубки. Пододвинув ту же руку близко к окну, я тотчас же почувствовал боль, которая стала более резко выраженной, когда я поместил руку повторно около алюминие­вого окна. Отличительной чертой было то, что боль ощущалась не на поверхности, а глубоко в тканях руки или даже в костях.

Хотя совокупное воздействие не превышало полуминуты, я несколько дней после этого страдал от сильной боли, а затем обнаружил, что повредились волосы, а ногти на поврежденной руке выросли заново.

Трубка, не содержащая платины, теперь исследовалась с большим вниманием, но вскоре стала очевидной ее сравнитель­ная безвредность; например, при покраснении кожи вред был не таким тяжелым, как при использовании другой трубки. Таким образом, был получен ценный опыт:

– очевидность того, что что-то горячее ударяло подвергае­мого испытанию человека;
– тотчас же испытываемая боль;
– повреждение появлялось сразу же после воздействия;
– возрастание силы повреждения, по всей видимости, свя­занное с присутствием платины.

Некоторое время спустя я исследовал другие удивитель­ные действия на очень малых расстояниях от мощных трубок Ленарда. Например, на руке, которую держали около окна лишь несколько секунд, кожа становилась тугой (плотной), а мускулы – негибкими (жесткими), поскольку наблюдалось некоторое сопро­тивление при сжатии руки в кулак, но после раскрытия кулака и повторного многократного сжатия-разжатия это ощущение исче­зало, явно не оставляя никакой болезненности.

В дальнейшем я исследовал определенное влияние на выделения из носа, кото­рые были схожи с симптомами простуды, которой только что заболел. Но самым интересным наблюдением было следующее: когда за такой мощной трубкой исследователь наблюдал в тече­ние некоторого времени, близко придвинув к ней голову, вскоре после этого он испытывал чувство такое странное, что никто не сможет не заметить его, стоит лишь раз привлечь к нему внима­ние; оно почти такое же реальное, как прикосновение. Если кто-то может представить себя смотрящим на что-то, похожее на пат­рон, который собирается взорваться в непосредственной и опас­ной близости к нему, тогда у этого человека появится представ­ление о полученном чувстве. При этом человек не отдает себе отчета в том, где точно располагается это чувство. Кажется, что оно распространяется по всему телу, что показывает, что это чув­ство исходит из общего осознания опасности от предыдущих и многообразных экспериментов, а не из ожидания неприятного впечатления, направленного на один из органов, как то глаз или ухо. Однако в случае с трубкой Ленарда человек может сразу же и точно определить местоположение этого чувства – это голова.

Это исследование, может быть, не имеет никакой другой ценнос­ти (принимая во внимание специфичность и остроту этого чув­ства), кроме того, что это чувство точно такое же, как получаемое при работе в течение какого-то времени с очень шумным разряд­ником или при воздействии на слух резких шумов или взрывов. Поскольку кажется невозможным представить себе, как звук может вызвать такое чувство не иначе как через прямое воздей­ствие на органы слуха, я заключаю, что рентгеновская трубка или трубка Ленарда, работающая в совершенной тишине, тем не менее производит сильные взрывы или импульсы, которые, хотя они и не слышны, но влияют на костную структуру головы. Их бесшумность может быть объяснена убедительным предположе­нием, что ни воздух, ни какая-либо другая среда не участвуют в их распространении.

На третьем этапе исследований природы этих вредных воз­действий, а именно при изучении влияния расстояния, был обнаружен самый важный факт. Чтобы популярно это проиллю­стрировать, я должен сказать, что рентгеновская трубка действу­ет как источник интенсивного тепла.

Если кто-то поместит руку около раскаленной докрасна печи, он немедленно обожжется. Если человек держит руку на определенном маленьком рас­стоянии, он сможет выдержать воздействие лучей в течение нескольких минут и может быть, тем не менее, травмирован дли­тельным воздействием. Но если он отступит немного дальше, где тепла несколько меньше, тогда человек может выдержать его воздействие при любой длительности времени без всякого вреда; радиация на таком расстоянии становится слишком слабой для серьезного влияния на кожу. Абсолютно так же действует такая трубка. Свыше определенного расстояния любое вредное воз­действие на кожу отсутствует, не имеет значения, насколько это воздействие длительно. Характер ожогов такой же, какой может быть от источника интенсивного нагрева. Я утверждаю, при всем уважении к мнению других, что те, кто отождествляет воздей­ствие на безводные (сухие) кожные ткани с солнечными ожогами, неверно его (это воздействие) истолковывают. Между ними нет никакого сходства, кроме покраснения и шелушения кожи, что мо­жет быть вызвано многочисленными причинами. Легкие ожоги больше напоминают ожоги людей, которые работают рядом с открытым огнем.

Но когда повреждение тяжелое, то оно по всем признакам напоминает ожог, полученный от контакта с открытым огнем или с горячим утюгом. Может вообще не быть инкубацион­ного периода, что ясно демонстрируют наши наблюдения: лучи воздействуют мгновенно. В тяжелых случаях кожа глубоко окра­шивается, местами чернеет и становится уродливой; образуются водяные пузыри; отпадают толстые слои кожи, обнажая живое мясо. Все это сопровождается болью от ожогов, лихорадкой и другими подобными симптомами. Одно-единственное поврежде­ние такого рода в области живота у славного и усердного работ­ника – единственный несчастный случай, который когда-либо произошел не с кем-то, а со мной во всей моей лабораторной практике – я имел несчастье наблюдать лично. Это произошло прежде, чем был наработан опыт подобных экспериментов. Воз­действие сильно заряженной платиновой трубки было направле­но прямо на меня в течение пяти минут на достаточно безопас­ном расстоянии в 11 дюймов, защитный алюминиевый экран, к сожалению, отсутствовал, и меня переполняли самые мрачные предчувствия. К счастью, частые теплые ванны, неограниченное использование вазелина, очистка и общий уход за телом помогли избавиться от разрушительного действия вредного вещества, и я снова вздохнул свободно. Если бы я знал больше об этих вредных воздействиях, чем я знал тогда, такого неудачного экс­перимента я бы не провел. Если бы я знал меньше, чем я знал тогда, эксперимент мог быть проведен на меньшем расстоянии, и тогда в результате могли бы быть серьезные и, возможно, неиз­лечимые повреждения.

Я сейчас использую первую возможность исполнить горь­кую обязанность описать этот несчастный случай. Надеюсь, что другие будут действовать подобным образом, и людям скоро станут известны самые полные знания об этих опасных воздей­ствиях. Мои предчувствия привели меня к тому, что я стал ду­мать, что произойдет в дальнейшем с внутренними тканями, кото­рые были серьезно повреждены. Я пришел к следующему утеши­тельному заключению: независимо от того, что собой, в конце концов, представляют лучи, практически вся их разрушительная энергия должна воздействовать на поверхность тела, а внутрен­ние ткани, по всей вероятности, должны сохраняться невредимы­ми, если только колба не будет размещена в непосредственной близости к коже и при этом будут генерироваться лучи значитель­но большей интенсивности, чем сейчас.

Существует много соо­бражений, почему должно быть именно так, некоторые из них вытекают из моих предшествующих утверждений, относящихся к природе вредных факторов, но я, может быть, смогу сослаться на новые факты в поддержку этой точки зрения. Можно упомянуть о существенном обстоятельстве в описываемом случае. Было замечено, что в трех местах, закрытых толстыми костяными пуго­вицами, кожа совершенно не подверглась воздействию, в то время как она была полностью разрушена под каждой из малень­ких пуговичных дырочек. Как показало исследование, лучи не могли достичь этих точек кожи прямым потоком, выходящим из трубки, и это могло бы указать на то, что не все повреждения происходят из-за лучей или радиации, которая распространяется прямолинейно, а по крайней мере частично из-за сопутствующих причин. Дальнейшая экспериментальная демонстрация этого факта может быть проведена следующим образом: эксперимен­татор может возбудить трубку до подходящего, достаточно мало­го уровня, так, чтобы осветить флуоресцентный экран до опреде­ленной интенсивности на расстоянии, скажем, семи дюймов.

Он может расположить свою руку на этом расстоянии, и кожа покрас­неет через некоторый период воздействия. После этого экспери­ментатор может добавлять больше энергии, до тех пор, пока на расстоянии 14 дюймов экран не осветится даже сильнее, чем это было до этого на половине этого расстояния. Лучи теперь, оче­видно, мощнее на большем расстоянии, и экспериментатор мо­жет держать руку в течение очень долгого времени, и можно с уверенностью утверждать, что он не будет травмирован. Конечно, можно выдвинуть аргументы, которые могут лишить убедительно­сти вышеупомянутую демонстрацию. Можно заявить, что воздей­ствия на экран или фотографическую пластину не дают представ­ления о плотности (концентрации) и других количественных характеристиках лучей, что эти воздействия носят качественный характер. Предположим, что лучи сформированы из потоков материальных частиц. Что касается видимых следов на экране или пленке, нет большой разницы в том, триллион или только миллион частиц на квадратный миллиметр ударяется о чувстви­тельный слой; но с воздействием на кожу ситуация другая; это воздействие непременно и существенным образом должно зави­сеть от плотности потока.

Как только вышеупомянутый факт был признан, а именно то, что свыше определенного расстояния даже самые мощные трубки не в состоянии причинить вред, независимо оттого, как долго длится воздействие, стало важным установить это безопас­ное расстояние. Вспоминая все мои предыдущие опыты, я обна­ружил, что очень часто у меня были трубки, которые на расстоя­нии в 12 футов давали четкое изображение грудной клетки чело­века с экспозицией в несколько минут; многократно люди подвер­гались воздействию лучей из этих трубок на расстоянии от 18 до 24 дюймов и с временем воздействия от 10 до 45 минут, и никогда ни малейшего следа вредного воздействия не наблюда­лось. С такими трубками я даже давал длительные экспозиции на расстоянии в 14 дюймов, всегда, конечно, через тонкий лист или алюминиевую сетку, соединенные с землей. В каждом случае соблюдалось условие, чтобы металл не искрил, когда человек касается его рукой, что иногда бывает, когда электрические коле­бания имеют чрезвычайно высокую частоту, при этом следует обратиться к заземлению через конденсатор подходящей емкос­ти. Во всех этих примерах использовались трубки, содержащие только алюминий и поэтому я испытываю недостаток в достаточ­ном количестве данных для того, чтобы установить безопасное расстояние для платиновой трубки. Из предыдущего случая мы видим, что тяжелые повреждения имели место на расстоянии в 11 дюймов, но я убежден, что, если бы использовался защитный экран, повреждения – если бы и были – были бы очень легкими. Собрав воедино все мои эксперименты, я убедился в том, что никаких серьезных повреждений не бывает на расстоянии боль­ше чем 16 дюймов, и снимок делается таким образом, который я описал.

Успешно проведя ряд исследований, принадлежащих этому новому разделу науки, я в настоящее время могу сформулиро­вать более широкий взгляд на работу трубок, который, я надеюсь, скоро примет вполне определенную форму. На настоящий мо­мент может быть достаточным следующее короткое утверждение: согласно данным, которые я получил, работающая колба испус­кает поток мелких материальных частиц. Известны эксперимен­ты, которые показывают, что эти частицы начинают движение от наружной стенки колбы; известны и другие эксперименты, кото­рые доказывают, что существует проницаемость стенки, и в слу­чае тонкого алюминиевогоокна, я теперь не сомневаюсь в том, некоторое количество тонкоизмельченного (раздробленного) ка­тодного вещества прорывается через стенку. Эти потоки могут просто перемещаться на большие расстояния с постепенным убыванием скорости без образования каких-либо волн или они могут вызывать удары (сотрясения) и продольные волны. На сегодняшний взгляд, это совершенно неважно, но, допуская наличие таких потоков частиц и пренебрегая такими воздействия­ми из-за свойств – химических или физических – переносимого вещества, мы должны принимать во внимание следующие осо­бые воздействия.

Первое. Существует тепловой эффект. Температура элек­трода или соударяемого тела никаким образом не дает нам представления о степени нагрева частиц. Но если мы рассматри­ваем только вероятные скорости, они согласуются с температура­ми, которые могут возрастать до 1 000 000 °С. Этого может быть достаточно, чтобы частицы просто при высокой температуре совершали опасные воздействия, и на самом деле многие дан­ные указывают на правильность этого предположения. Но пока мы не можем демонстрировать перенос тепла, и еще не найдены удовлетворительные объяснения, хотя, выполняя исследования в этом направлении, я получил некоторые результаты.

Второе. Существует чисто электрический эффект. У нас есть подтвержденная результатами экспериментов абсолютная уверенность в том, что частицы или лучи переносят огромное количество электричества, и я даже нашел способ, как оценить и рассчитать это количество. Кроме того, наличие этих сильно наэлектризованных частиц является достаточным, чтобы вызвать разрушение ткани. Конечно, при контакте с кожей электрические заряды могут вызвать сильные и разрушительные местные токи в мельчайших линиях ткани. Экспериментальные результаты нахо­дятся в соответствии с этой точкой зрения и с исследованиями, проводимыми мной в этом направлении. Однако по моим преж­ним предположениям эта точка зрения объясняет наилучшим образом воздействие на чувствительный слой, эксперименты показывают, что, когда частицы пересекают заземленную пласти­ну, они не лишаются полностью своей электризации, что не под­дается удовлетворительному объяснению.

Третий эффект – электрохимический. Заряженные частицы вызывают обильную генерацию озона и других газов. Они, насколько мы знаем из экспериментов, разрушают такие вещи, как резина, и, таким образом, являются наиболее вероятными агентами при разрушении кожи, и в этом направлении доказа­тельства самые веские, поскольку маленький слой жидкости, предотвращающий контакт газообразного вещества с кожей, по-видимому, прекращает все воздействие.

Последний эффект – чисто механический. Возможно, что материальные частицы, двигаясь с большой скоростью, могут за счет механических соударений и неизбежного нагревания при таких скоростях разрушать ткани. В этом случае могут повреж­даться более глубокие слои, тогда как очень вероятно, что такого могло бы не произойти, если бы любое из предшествующих объяснений было принято во внимание.

Суммируя свой экспериментальный опыт и делая из него выводы, было бы целесообразно прежде всего отказаться от использования трубок, содержащих платину. Во-вторых, следова­ло бы заменить их на соответствующим образом сконструирован­ную трубку Ленарда, содержащую только чистый алюминий. Преимуществом этой трубки является, кроме всего прочего, воз­можность ее создания с большой механической точностью и, таким образом, возможность получения более четких изображе­ний. В-третьих, использовать защитный экран из алюминиевого листа или вместо этого мокрую ткань или слой жидкости. В-четвертых, проводить облучение на расстоянии по крайней мере 14 дюймов и лучше (предпочтительнее) облучать дольше, но на более дальнем расстоянии.

Просмотров: 11885

Похожие статьи: